Неточные совпадения
Рядом с Анной на серой разгоряченной кавалерийской лошади,
вытягивая толстые ноги вперед и, очевидно, любуясь
собой, ехал Васенька Весловский в шотландском колпачке с развевающимися лентами, и Дарья Александровна не могла удержать веселую улыбку, узнав его. Сзади их ехал Вронский. Под ним была кровная темно-гнедая лошадь, очевидно разгорячившаяся на галопе. Он, сдерживая ее, работал поводом.
«Вы можете затоптать в грязь», слышал он слова Алексея Александровича и видел его пред
собой, и видел с горячечным румянцем и блестящими глазами лицо Анны, с нежностью и любовью смотрящее не на него, а на Алексея Александровича; он видел свою, как ему казалось, глупую и смешную фигуру, го когда Алексей Александрович отнял ему от лица руки. Он опять
вытянул ноги и бросился на диван в прежней позе и закрыл глаза.
— Корвин, — прошептал фельетонист,
вытянув шею и покашливая; спрятал руки в карманы и уселся покрепче. — Считает
себя потомком венгерского короля Стефана Корвина; негодяй, нещадно бьет мальчиков-хористов, я о нем писал; видите, как он агрессивно смотрит на меня?
Самгин сказал, что завтра утром должен ехать в Дрезден, и не очень вежливо
вытянул свои пальцы из его влажной, горячей ладони. Быстро шагая по слабо освещенной и пустой улице, обернув руку платком, он чувствовал, что нуждается в утешении или же должен оправдаться в чем-то пред
собой.
— Есть причина. Живу я где-то на задворках, в тупике. Людей — боюсь,
вытянут и заставят делать что-нибудь… ответственное. А я не верю, не хочу. Вот — делают, тысячи лет делали. Ну, и — что же? Вешают за это. Остается возня с самим
собой.
— Воинов, — глубоким басом, неохотно назвал
себя лысый; пожимая его холодную жесткую руку, Самгин видел над своим лицом круглые, воловьи глаза, странные глаза, прикрытые синеватым туманом, тусклый взгляд их был сосредоточен на конце хрящеватого, длинного носа. Он согнулся пополам, сел и так осторожно
вытянул длинные ноги, точно боялся, что они оторвутся. На узких его плечах френч, на ногах — галифе, толстые спортивные чулки и уродливые ботинки с толстой подошвой.
Дождался, когда хозяйка притворила за
собою дверь, и торопливо, шипящим шепотом, заговорил,
вытянув шею...
Особенно звонко и тревожно кричали женщины. Самгина подтолкнули к свалке, он очутился очень близко к человеку с флагом, тот все еще держал его над головой,
вытянув руку удивительно прямо: флаг был не больше головного платка, очень яркий, и струился в воздухе, точно пытаясь сорваться с палки. Самгин толкал спиною и плечами людей сзади
себя, уверенный, что человека с флагом будут бить. Но высокий, рыжеусый, похожий на переодетого солдата, легко согнул руку, державшую флаг, и сказал...
— Никогда! Никогда! Не подходите! — с испугом, почти с ужасом сказала она,
вытянув обе руки и зонтик между ним и
собой, и остановилась как вкопанная, окаменелая, не дыша, в грозной позе, с грозным взглядом, вполуоборот.
Длинный парень стаскивал с
себя галстух — совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его на шею длинному парню, который послушно и с ужасно серьезным лицом
вытягивал свою шею, очень длинную, спустив шинель с плеч.
Лишь только завидит кого-нибудь равного
себе, сейчас колени у него начинают сгибаться, он точно извиняется, что у него есть ноги, потом он быстро наклонится, будто переломится пополам, руки
вытянет по коленям и на несколько секунд оцепенеет в этом положении; после вдруг выпрямится и опять согнется, и так до трех раз и больше.
Чувствуя на
себе взгляды Нехлюдова и молодого человека, влюбленные — молодой человек в гуттаперчевой куртке и белокурая миловидная девушка —
вытянули сцепленные руки, опрокинулись назад и, смеясь, начали кружиться.
А мужик на ту пору зазевался, говорил с кем-то, так что совсем мне и не пришлось направлять: прямо гусь сам
собой так и
вытянул шею за овсом, под телегу, под самое колесо.
Не говоря ни слова, встал он с места, расставил ноги свои посереди комнаты, нагнул голову немного вперед, засунул руку в задний карман горохового кафтана своего, вытащил круглую под лаком табакерку, щелкнул пальцем по намалеванной роже какого-то бусурманского генерала и, захвативши немалую порцию табаку, растертого с золою и листьями любистка, поднес ее коромыслом к носу и
вытянул носом на лету всю кучку, не дотронувшись даже до большого пальца, — и всё ни слова; да как полез в другой карман и вынул синий в клетках бумажный платок, тогда только проворчал про
себя чуть ли еще не поговорку: «Не мечите бисер перед свиньями»…
Утром, перед тем как встать в угол к образам, он долго умывался, потом, аккуратно одетый, тщательно причесывал рыжие волосы, оправлял бородку и, осмотрев
себя в зеркало, одернув рубаху, заправив черную косынку за жилет, осторожно, точно крадучись, шел к образам. Становился он всегда на один и тот же сучок половицы, подобный лошадиному глазу, с минуту стоял молча, опустив голову,
вытянув руки вдоль тела, как солдат. Потом, прямой и тонкий, внушительно говорил...
Дрофу в одиночку и даже в паре заездить, как говорят охотники, то есть, увидав их издали, начать ездить кругом; сначала круги давать большие, а потом с каждым разом их уменьшать; дрофа не станет нажидать на
себя человека и сейчас пойдет прочь, но как везде будет встречать того же, все ближе подъезжающего охотника, то, походя взад и вперед, ляжет в какую-нибудь ямку, хотя бы в ней негде было спрятать одной ее головы: в этом глупом положении,
вытянув шею и выставив напоказ все свое объемистое тело, подпускает она охотника довольно близко.
Вообще стрепет сторожек, если стоит на ногах или бежит, и смирен, если лежит, хотя бы место было совершенно голо: он
вытянет шею по земле, положит голову в какую-нибудь ямочку или впадинку, под наклонившуюся травку, и думает, что он спрятался; в этом положении он подпускает к
себе охотника (который никогда не должен ехать прямо, а всегда около него и стороною) очень близко, иногда на три и на две сажени.
Настоящий мошенник, по призванию посвятивший
себя этой специальности, не старается из каждого обмана
вытянуть и выторговать
себе фортуну, не возится из-за гроша с аферой, которая доставила уже рубли; он знает, что за теперешней спекуляцией ожидает его другая, за другой представится третья и т. д., и потому он спешит обделывать одно дело, чтобы, взявши с него, что можно, перейти к другому.
— Ступай к своему батьке да скажи ему, чтобы по спине тебя
вытянул палкой-то… — смеялся Окулко. — Вот Морока возьмем, ежели пойдет, потому как он промыслит и для
себя и для нас. Так я говорю, Морок?
Живин махнул рукой Вихрову, чтобы тот тише и осторожнее
себя держал, встал сзади собаки,
вытянул ружье, скомандовал что-то своему псу; тот слегка пролаял, и из травы выпорхнула какая-то сероватая масса.
–"Дурные поступки сами в
себе заключают свое осуждение", — произнес красный как рак Коронат, словно клещами
вытянули из него эту фразу.
Усталая, она замолчала, оглянулась. В грудь ей спокойно легла уверенность, что ее слова не пропадут бесполезно. Мужики смотрели на нее, ожидая еще чего-то. Петр сложил руки на груди, прищурил глаза, и на пестром лице его дрожала улыбка. Степан, облокотясь одной рукой на стол, весь подался вперед,
вытянул шею и как бы все еще слушал. Тень лежала на лице его, и от этого оно казалось более законченным. Его жена, сидя рядом с матерью, согнулась, положив локти на колена, и смотрела под ноги
себе.
— Mon ami, я совсем потерял мою нитку… Lise… я люблю и уважаю этого ангела по-прежнему; именно по-прежнему; но, мне кажется, они ждали меня обе, единственно чтобы кое-что выведать, то есть попросту
вытянуть из меня, а там и ступай
себе с богом… Это так.
Пошел!..» Кучер, наконец, не стал сдерживать лошадей, и те, очень, кажется, довольные, что могут поразмяться, несмя несли, и больше всех заявляла
себя передовая лошадь: она, как будто бы даже играя, то понуривала своей породистой головой, то
вытягивала ее вверх и в то же время ни разу не сбилась с пути.
Это разом всех привело в нормальное настроение. Тайные советники забыли об уфимских землях и, плавно откидывая ногами, двинулись за хозяйкой; Иван Тимофеич бросился вперед расчищать гостям дорогу; Очищенный
вытянул шею, как боевой конь, и щелкнул
себя по галстуху; даже"наш собственный корреспондент" — и тот сделал движение языком, как будто собрался его пососать. В тылу, неслышно ступая ногами, шел злополучный меняло.
Теперь почуял он на
себе седока могучего и вспомнил о прежних днях, когда носил богатырей в грозные сечи, и кормили его отборным зерном, и поили медвяною сытой. И раздул он красные ноздри, и
вытянул шею, и летит в погоню за Малютой Скуратовым.
Потужил-потужил, выругал ось, да и
себя кстати ругнул,
вытянул лошадь кнутом по спине («ишь, ворона!»), однако делать что-нибудь надо — не стоять же на одном месте до завтра!
Маркуша стряхнул стружки с колена, посопел и не торопясь начал снова
вытягивать из
себя слова, похожие на стружки.
— Вот мой товарищ, — позвольте вам представить, поручик, — он тут назвал какую-то фамилию и
вытянул из-за
себя здорового купидона с красным лицом и русыми котелками на висках.
— Взял у меня его,
вытянул перед
собой руку с черепом, смотрит на него и каким-то не своим голосом сказал протяжно и жалостно: «Бедный Йорик!» Потом зарыл его в землю, и больше разговоров об этом не было.
Лица купцов отражали тревогу, любопытство, удивление, укоризну, и все люди как-то бестолково замялись. Только один Яков Тарасович был спокоен и даже как будто доволен происшедшим. Поднявшись на носки, он смотрел,
вытянув шею, куда-то на конец стола, и глазки его странно блестели, точно там он видел что-то приятное для
себя.
Маленький, пыльный старик метался по лавке, точно крыса в западне. Он подбегал к двери, высовывал голову на улицу,
вытягивал шею, снова возвращался в лавку, ощупывал
себя растерявшимися, бессильными руками и бормотал и шипел, встряхивая головой так, что очки его прыгали по лицу...
Вытянув шею над столом, Евсей осматривал служащих, желая найти среди них кого-то, кто помог бы ему. В нём пробудился инстинкт самозащиты и собирал все подавленные чувства, разорванные мысли в одно стремление — поскорее приспособиться к этому месту и людям, чтобы сделать
себя незаметным среди них.
Потом повернул шею на сторону, наклонил голову и, поглядывая в глаза Климкова, внушительно сказал,
вытянув палец в воздухе перед
собой...
Граф сочувственно слушал, когда бабушка,
вытягивая вперед руки, как бы отстраняла от
себя какое-то безобразное явление и говорила...
Табун проходил вечером горой, и тем, которые шли с левого края, видно было что-то красное внизу, около чего возились хлопотливо собаки и перелетали воронья и коршуны. Одна собака, упершись лапами в стерву, мотая головой, отрывала с треском то, чтò зацепила. Бурая кобылка остановилась,
вытянула голову и шею и долго втягивала в
себя воздух. Насилу могли отогнать ее.
Я несколько усомнился в его знакомстве с этой «святой мудростью», но промолчал, чувствуя, что ему скучно со мной; он посмотрел на меня отталкивающим взглядом, зевнул, закинул руки за шею
себе,
вытянул ноги и, устало прикрыв глаза, пробормотал, как бы сквозь дрему...
— Саша, голубчик… Ведь я служу Кайгородову; жизнь свою положил на его заводах, поэтому имею полное право и обязан называть вещи их именами. Ведь сегодня эта саранча всю душу из меня
вытянула… Ах, Саша, Саша, нельзя же все думать только о
себе!
Когда переменяли ему рубашку, он знал, что ему будет еще страшнее, если он взглянет на свое тело, и не смотрел на
себя. Но вот кончилось всё. Он надел халат, укрылся пледом и сел в кресло к чаю. Одну минуту он почувствовал
себя освеженным, но только что он стал пить чай, опять тот же вкус, та же боль. Он насильно допил и лег,
вытянув ноги. Он лег и отпустил Петра.
Молодцы принялись отлепетывать бойко, громко, звонко, с расстановкою, руки
вытянув вперед
себя, глаза уставив в потолок (домине Галушкинский, кроме наук, взялся преподавать нам светскую ловкость или"политичное обращение") и с акцентами, по своему произволению:"патер ностер кви ест ин целис" — и проч., до половины.
Анна. Конечно, все; как ему не отдать, он из души
вытянет. Настенька истратила кой-что на
себя; а рублей пять все-таки у ней он отнял.
Возбужденное негодование пробуждает, разумеется, в обеих сторонах взаимные опасения, желание уладить дело к выгоде собственной и как можно больше
вытянуть для
себя от противной стороны.
Бывало, он придет, принесет с
собою, в заднем кармане сюртука, какое-нибудь вновь вышедшее сочинение и долго не решается читать, все
вытягивает шею набок, как птица, да высматривает: можно ли? наконец, уместится в уголку (он вообще любил сидеть по углам), достанет книжку и примется читать, сперва шепотом, потом громче и громче, изредка перерывая самого
себя короткими суждениями или восклицаниями.
— Полно, друг сердечный! — возразил он. — Что тебе на меня воротить, лучше об
себе открыть; теперь-то на седьмую версту нос
вытянул, а молодым тоже помним: высокий да пригожий, только девкам и угожий.
Надина приняла театральную позу, глаза подняла вверх и руки
вытянула, как бы желая представить из
себя олицетворенный восторг, Лидия Николаевна сидела, задумавшись, и слушала с большим чувством. Как хотите, это недаром; пение Курдюмова вовсе не было так уж увлекательно, откуда же такая симпатия?
Она
вытянула ноги, легко опрокинула Симу на колени
себе и наклонилась над ним, почти касаясь грудью его лица. Юноше было сладостно и неудобно — больно спину: длинное тело его сползало на пол, он шаркал ногами по половицам, пытаясь удержаться на кровати, и — не мог.
Чеглов. А мое дело не допустить тебя ни до чего… ни до иоты… Скрываться теперь нечего, и она, бедная, даже не желает того. Тут, видит бог, не только что тени какого-нибудь насилья, за которое я убил бы
себя, но даже простой хитрости не было употреблено, а было делом одной только любви: будь твоя жена барыня, крестьянка, купчиха, герцогиня, все равно… И если в тебе оскорблено чувство любви, чувство ревности,
вытянем тогда друг друга на барьер и станем стреляться: другого выхода я не вижу из нашего положения.
Ободривши
себя такими замечаниями, он упросил Дороша, который посредством протекции ключника имел иногда вход в панские погреба, вытащить сулею сивухи, и оба приятеля, севши под сараем,
вытянули немного не полведра, так что философ, вдруг поднявшись на ноги, закричал: «Музыкантов! непременно музыкантов!» — и, не дождавшись музыкантов, пустился среди двора на расчищенном месте отплясывать тропака.
Подъехала телега. В ней сидело двое: баба правила, дергая локтями и
вытянув прямо перед
собою ноги, как умеют сидеть только деревенские женщины, а старик, немного хмельной, дремал позади. Он проснулся, когда испугавшаяся нас лошадь стала храпеть, артачиться и боком лезть в болото. Мы стали расспрашивать старика про дорогу на Бурцево. Но он тянул и мямлил...
Идя в покои с карточкой, горничная могла прочесть: «Александр Григорьевич Сокольский». Через минуту она вернулась и сказала поручику, что барышня принять его не может, так как чувствует
себя не совсем здоровой. Сокольский поглядел на потолок и
вытянул нижнюю губу.